В предыдущем материале мы говорили о представителях НКО, об их трудностях в осуществлении своей деятельности. Сегодня мы продолжим «приоткрывать завесу» проблем некоммерческих организаций и рассмотрим тему серьёзнее и шире на примере недавнего случая, ставшего первым в российской судебной практике.

Для облегчения понимания

Для начала стоит обратиться к закону «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации», чтобы прояснить для себя кто такие поставщики социальных услуг и как они связаны с НКО:

С НКО это связано очень просто: под действие данного закона как раз попадают негосударственные (коммерческие и некоммерческие) организации социального обслуживания, в том числе и социально ориентированные НКО, а также индивидуальные предприниматели, осуществляющие социальное обслуживание.

Для них государство предоставляет различные механизмы финансирования социальных услуг. В основном, это предоставление различных субсидий, заключение государственных контрактов, а также выплата компенсаций на оказание социальных услуг для тех, кто включен в реестр поставщиков социальных услуг. Иными словами, некоммерческая организация за собственные средства оказала нуждающимся комплекс услуг. Средства, которые организация на это потратила, должны быть ей компенсированы из краевого бюджета.

Что же произошло

Героями событий стали: поставщик социальных услуг АНО «Хабаровская инвалидная организация «Реальная помощь» и Министерство социальной защиты населения Хабаровского края. Впервые в России НКО подала иск в суд на государственный орган соцзащиты.

Всё началось в октябре 2022 года. 

– Мы каждый месяц, понимаете, на компенсацию предоставляем отчет. – Рассказывает бухгалтер АНО «ХИО «Реальная помощь» Елена Лепортова. – То есть, в отчёте я всё рассчитываю: сколько услуг было предоставлено, скольким детям, по стоимости… вот у меня есть справка-расчёт «За октябрь», вот написано, и также тут вот количество услуг, да, и стоимость – 45 758,72. То есть, мы фактически услуги оказали, я рассчитала, я денежку заплатила, ну, специалистам всё я перевела. И фактически мы обратились с этим отчётом за компенсацией, мол, вот посмотрите, мы всё сделали, вот! Из-за задолженности в 48 копеек нам не дали компенсацию. Задолженности то фактически не было, но они такой административный барьер создали… и для кого? Для детей-инвалидов? Сама соцзащита… вы понимаете вообще логически? Социальная защита судится с «детьми-инвалидами»! Когда ОНА их должна защищать!

Эта задолженность в 48 копеек признана Налоговой службой как техническая ошибка с их стороны. Тем не менее, Министерство соцзащиты не приняло этот факт во внимание, тем самым, возложив всю ответственность на инвалидную организацию, и отказалось возмещать заявленную компенсацию из-за этого недочета.

– Оно было и раньше, оно всё время было… люди говорили об этом. А мы как-то удачно... у нас документация хорошо проходила – мы с этим не сталкивались. И вот появился этот отчетный период – октябрь-ноябрь и ноябрьские праздники…понимаете, да? – говорит руководитель АНО «ХИО «Реальная помощь» Наталья Евтеева. – И вот это вот всё раз – и пеня, ну что – 48 копеек, там из-за неправильно поставленной даты из-за того, что компьютер так считает неправильно. Так-то мы всё в отчётный период доложились. И мы не должны знать эти нюансы, но оно образовалось, мы устранили – она сама исчезла пеня, то есть, мы не возвращали. Но нам отказали в компенсации 45 тысяч. А 45 тысяч – это зарплата, людям выплаченная, и налоги, выплаченные уже в бюджет. Организация со счёта же перечислила.

Получив отказ, Наталья Владимировна и её коллеги не стали сдаваться и решились на тот шаг, на который до них никто ни разу не решался.

– Они обратились со своей проблемой, я им предложила сразу обратиться в суд, в порядке судебного разбирательства попробовать разрешить и признать незаконным отказ в выдаче компенсации на предоставление социальных услуг. – Рассказывает юрист ресурсного центра поддержки СОНКО-поставщиков услуг «Со-действие» Екатерина Кеннер. –Заявление написала Елена, бухгалтер. Она помогала мне с точки зрения бухгалтерии, потому как в тесной работе с ней мы приложения все подготовили, потом направили, и вот 11-го у нас было первое заседание-подготовка, а сегодня [прим. ГМ: 18 марта 2022] после перерыва была уже вторая – продолжение подготовки, перешедшее в судебное разбирательство…

Виновны?

Арбитражный суд Хабаровского края принял решение, что инвалидная организация «Реальная помощь» всё-таки имеет право на повторное обращение в Министерство социальной защиты за возмещением компенсации, которую понесла в размере 45 тысяч рублей, соответственно, отказ со стороны соцзащиты признан незаконным. Кажется, что сумма небольшая, но для данной организации это существенные деньги, ведь они на собственном энтузиазме оказывают помощь детям с расстройством аутистического спектра.

– Оно вообще по России первый случай. – говорит адвокат Екатерина. – Когда я готовила заявление, знаете, подняла практически всё, что можно было, по данному вопросу. Более того, мы обращались к нашим московским коллегам. Вот Наталья Борисовна нашла юристов «За гражданское общество», и они сказали: «Вот знаете, нету такого случая, чтобы кто-то хоть где-то каким-то образом пытался спорить с Министерством соцзащиты». И 14-го, если я не ошибаюсь, у нас как раз была встреча с юристами, они приезжали сюда в Хабаровск, и тоже они ждали нашего решения. И говорили: «Давайте! Ваше решение будет первым по России. Мы ждем от вас положительных результатов!»

И вот – решение вынесено. Начальник управления правовой, кадровой и организационной работы министерства социальной защиты населения Хабаровского края Максим Евгеньевич Апёнышев говорит, что им не ясна позиция суда: «У нас особо комментировать-то нечего, ибо решение ещё в законную силу не вступило. Наша позиция министерства изложена была в нашем отзыве.» Сторону Министерства в суде представлял другой человек, который сказал, что соцзащита будет подавать апелляцию. Позднее Максим Апёнышев пояснил:

– Давайте дождемся, когда мотивировочная часть появится, то есть, я думаю, это где-то в понедельник будет, тогда позиция суда будет наиболее ясна, чтобы дальше уже говорить: будем обжаловать или не будем обжаловать. А там уже, когда решение вступит в силу, то тогда уже однозначно будем исполнять, потому что решение суда обязательно для всех.

В защиту Министерства он также добавил:

– Вы тоже поймите нашу позицию немножечко, что мы не пытаемся кого-то здесь третировать, и каким-то образом выделять кого-то… у нас все равны, и мы на полбуквы закона действуем. Мы считаем, что у нас вот есть постановление – эта установленная норма, которая требует от нас, соответственно, мы спрашиваем, и в соответствии с этим постановлением – смотрим и действуем.

Актуальная проблема

– Такие случаи, как у нас, бывают в Хабаровске. Люди поднимают эти вопросы на совещаниях, но до суда ни разу не доходили. – Говорит Наталья Евтеева. –  У нас это случилось – мы решили эмоции не тратить, нервы не тратить, потому что у нас дело правое – за нами дети наши, семьи. На самом деле, мы же создаём систему.

Эта ситуация вызвала бурный отклик в сообществе «нкошников»:

– Я, когда узнал об этом решении, понял – а у меня такая же ситуация сейчас происходит. Вот точно такая же! Косяк от налоговой идет, вот разбираемся… жуть полнейшая! – Рассказывает директор АНО «Возрождение семьи» Павел Богатырев. И добавляет по поводу решения суда: «Я рад, потому что будет прецедент!» [Прим. ГМ: прецедент – случай, служащий примером, оправданием для последующих подобных случаев]

При поддержке правительства Хабаровского края создан и работает ресурсный центр «Содействие», назначение которого – поддержка СО НКО – поставщиков услуг. Несмотря на прилагаемые ресурсным центром немалые усилия, существенно снизить административные барьеры, с которыми сталкиваются негосударственные поставщики услуг, пока не получается. Собрания и заседания некоммерческих организаций не помогают добиться полного взаимопонимания с государственной структурой. Подобные проблемы случаются довольно часто.

– Мы пытаемся, на совещаниях об этих проблемах говорим. Они что-то там поправили, сказали, где-то на одну бумажку меньше делать, хотя я вот не заметил, что меньше стало. – Делится Павел Богатырев. – Большинство некоммерческих организаций просто обходят эти проблемы, чтобы не сталкиваться, и берут всю ответственность на себя. Там нужно просто мобильность людей поднять, они там не хотят ничего решать, вот у них есть бумажка – они по ней всё делают. Но они же сами пишут эти постановления – они же сами могут внести туда какие-то корректировки! К примеру, пусть так: «На первое число должно быть не более тысячи рублей задолженности», либо «на момент проверки», либо «она должна быть погашена в течение 15 дней», что-нибудь такое. В принципе вопрос решаем, но вот опять – никто не хочет ничего делать, потому что народ окостенел. Чисто по бумажке – и всё, навстречу мало кто идет. Сейчас, благо, я вот лично настроил отношения с некоторыми рядовыми сотрудниками, которые идут мне навстречу, потому что косяки, конечно же, где-то да найдутся – 500 листов информации им предоставляю!

Другой поставщик социальных услуг – Ольга Лим, руководитель Хабаровской краевой организации замещающих семей «Чужих детей не бывает» – тоже обрадовалась исходу судебного заседания:

– Сама ситуация, конечно, не очень радостная… Что некоммерческой организации пришлось защищать свои права в суде. Но, с другой стороны, это говорит о нашем обществе как о правовом. И действительно есть возможность, когда есть какие-то недопонимания, делать это правильно с юридической точки зрения. Поэтому мы рады, но в то же время не злорадствуем. Рады по-доброму, потому что это всем пойдет на пользу.

Ольга также поделилась тем, что однажды произошло с их организацией:

– У нас была подобная ситуация, но мы не стали обращаться в суд. Потому что там всё-таки была небольшая наша вина. У нас сумма была гораздо больше – около 200 тысяч нам не компенсировали. Тоже был небольшой, какой-то смешной долг – то ли 30 рублей, то ли 13… Вот. И из-за этого нам не возместили компенсацию. После этого все наши сотрудники фактически на месяц лишились заработной платы. Нам пришлось извиняться перед ними… в общем, еле-еле мы сохранили весь коллектив, всю команду, но месяц у нас люди сидели без зарплаты. Это был такой самый сложный случай в нашем взаимодействии с Министерством соцзащиты, но который мы в принципе пережили, и понимаем, что дальше всё равно работать надо. Ну, как бы всё бросить и сказать «ничего у нас не работает, и вообще не нужна нам эта возможность» для некоммерческой организации – ещё хуже. Я считаю, что работа в этом поле – именно как поставщики социальных услуг – для нас будет хорошей перспективой, поэтому мы не опускаем руки, и готовы там какие-то трудности, которые были или которые будут, преодолевать. Потому что понимаем, что цель у всего этого – всё равно благая, да, есть шероховатости, есть проблемы, но цель важная и нужная, и мы готовы к ней идти.

Фото из личного архива Ольги Лим

Сейчас, по словам Ольги, отношения с Министерством у них налажены, однако, их организация временно приостановила свою деятельность в рамках реестра по причине того, что силы, вкладываемые в работу поставщика социальных услуг, не окупаются теми компенсациями, которые они получали. Поэтому они продолжают работу, привлекая другие способы финансирования, что идёт им на пользу.

Главное – не сдаваться!

Или полезные слова от Натальи Евтеевой:

Мы боролись сегодня за справедливость. Потому что государство должно нам помогать и создавать вот эти механизмы базово хорошие, а не такие барьеры специальные, и не надо бороться с детьми-инвалидами, понимаете? Вот, за что мы боролись сегодня. Вы думаете, 45 тысяч – это такие деньги, за которые нужно так это… ну, они деньги, любые деньги – это деньги, но для нас очень важна система. Создать систему в крае для того, чтобы независимо, знают ли они нас, нашу организацию, методическая помощь была. Чтобы была в государстве возможность пойти и принять участие в реализации соцуслуг и получении компенсации.

Я занимаюсь коррекцией всю жизнь, у меня такое ощущение, что вот, как будто это мы сопровождаем Министерство социальной защиты, мы корректируем, получается наоборот…

Если мы назовём это «холодной войной» – это будет значить, что люди сознательно там это делают, понимаете? Я не могу так сказать, что они сознательно это делают. Я считаю, что просто «недозрели» что ли в этих знаниях, компонентах – вот нету зрелости. А нету – значит нужно развиваться. И законы же можно менять! У нас есть такое право. Если это плохой закон, значит, нужно его менять. Его же тоже создают какие-то люди, значит, может быть, эти люди совершенно не понимают жизнь таких людей [с инвалидностью]… но мы же не говорим, что всё должно быть совершенно, но мы же тогда показываем это, объясняем. Мы же должны в одной команде быть, а не в суде встречаться. Потому что полномочия у министерства есть по созданию хорошего механизма, и у них есть такая возможность – у НАС нет такой возможности. Но почему бы им этой возможностью не пользоваться именно для того, для чего их создали? Для социальной защиты и социального обслуживая граждан.

И когда я разговариваю со служащими определённого государственного уровня, они сами иногда говорят, мол, «я сама работала чиновником. Вот приходят мне, говорят что-то…боже мой, как бы отказать» – про себя, она говорит, думала. Ну это бывает такое, знаете, выгорание… я бы сказала, что это профессиональная деформация. Поэтому, я думаю, что к кадрам правительство должно относиться более серьёзно. Если это такие ключевые люди, от которых зависят массы людей, решение проблем… но всё-таки, наверное, человек должен быть с государственной позицией внутри. Он должен работать на систему, а люди не должны в этой системе постоянно ходить «с протянутой рукой». Если он даже там бедный, инвалид… да? Система должна такие условия создать, чтобы человек имел возможность для саморазвития. А я вижу эти ресурсы у нас, нам просто нужна небольшая поддержка. Справедливая компенсация наших вложенных усилий – вот и всё. А иначе как – «дайте готовенькое государству, где мы ничем не будем и пальцем шевелить; мы будем приходить – вот наш ребенок, занимайтесь с ним». Зачем такую-то систему делать? Да, у меня ребёнок-инвалид, но я не снимаю с него ответственность за правильное поведение, я его ресурс поднимаю, всё время развиваю: что ты не имеешь право себя так вести в общественном месте, ты должен учиться, то есть, он способен это понимать. Вот, в чём смысл. И зачем нам тогда лишаться своих детей? Мы их любим, стараемся им помочь. Поэтому социальная поддержка должна с нами работать рука об руку.

Автор и фотограф: Ирина Марсенко